Моя Фонда умерла.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Фонда была изнасилована четырьмя гадами. Они выбили ей зубы, прижигали сигаретами, а после изнасилования вышвырнули на мороз в одном исподнем. Как она добежала до ночлежки, знает один Бог.
Утром за завтраком она в своем исподнем присела за один столик со мной и все бормотала "ит ис калд", что означает "холодно". В общем, заговорил я с ней.
Вышли из ночлежки вместе, она все в том же исподнем, трясется, в общем, мне пришлось остановиться. ДЖинсы у меня были запасные - чистенькие, а вот пальто пришлось снять с себя. Оно было нагрето моим телом, и Фонда вскоре перестала трястись от холода.
А дальше все в русле высказывания персонажа графа Антуана де Сент-Экзюпери: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Я теперь был за Фонду в ответе и помогал ей, чем мог: угощал пивом и сигаретами... и одновременно все искал и искал тех гадов-насильников... Фонда не запомнила дом, в квартире которого ее так зверски изнасиловали.
Братве я изложил, они мне: "Монгол, ты их найди и покажи нам - им, сукам, мало не покажется". Затем пришла тема, что, вроде, похожую четверку видели в Кельне. Попер я туда, а там моя братва куда-то потерялась, я все наши точки обошел - нет никого, я уже давно в Кельне не был. Забухал затем на жд станции возле знаменитого Кельнского собора с одним русскоговорящим, который все воровал и подтаскивал маленькие бутылочки виски, и в процессе я все изложил и спросил "их четверо, а нас двое - вдвоем четверых сможем заепошить?" А он вскочил и как заорет "Да я их один заепошу, ты, главное, их найди и покажи мне".
Конец весьма хреновый, мы с Фондой брали хавку в миссии, и Фонда всю свою долю отдала мне и побежала вперед, я сразу почувствовал неладное, спрашиваю ее сзади: "Фонда, мы еще увидимся?" Она на миг остановилась, повернулась и слегка качнула головой вправо и влево - "нет". И сразу убежала.
После этого она нигде не появлялась. Я ее искал по всему Берлину.
И вот, вчера подошел какой-то хрен, когда я разговаривал с одной девушкой и начал что-то тереть мне на дойче, я попросил девочку перевести, оказалось, что он помнит меня с Фондой, я спросил, а где Фонда. Ответ: "На кладбище. Она перерезала себе вены".
Нннндааа. После зверского группового изнасилования с выбиванием зубов, прижиганием сигаретами и в итоге вышвыриванием на лютый мороз почти голой, конечно, перережешь себе вены. Фонда продержалась с моей помощью какое-то время, но в итоге все-таки приняла решение. Ушла.
Я ее уже оплакал и пришел в себя, но пока что на душе все равно хреново: я старался ее спасти и... плоховато справился.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Поминальная лирика

Князь Расуль Ягудин
(Берлин, Германия)

ПАМЯТИ ФОНДЫ

Твой лик остыл в пространстве,
как в тумане
на повороте в ночь при тишине.
Ты
на моей
наверх раскрытой ране
угасла небом, стаявшем в окне.

Вот нет тебя.
Вот ты мертва, как эти
чужие звёзды в баке под дождём...
дождём,
что в небо выпрямляет плети,
где нет тебя,
где мы к тебе идем.

Твоя ладонь была стройна и липка
от сладкой спермы, тающей в руках.
Ты пела в ночь,
охрипшая,
как скрипка
чужого дня в сугробах и песках…

…И вот — мертва,
как день вчерашний,
в узком,
замерзшем входе в улицы с дворов...

Я так любил тебя под этим спуском
в тяжёлый,
бледный,
обнимавший ров.

Твой вздох был резок.
Были горьки губы.
И мы молчали, падая вперёд...

Ты так... мертва,
ушедшая на трубы,
зовущие на выход,
как на вход.

Твой голос стих, как в сумраке,
в пространстве
левее ливня, что оплакал нас.
И свет,
как снег на гробовом убранстве
бездонной ночи,
в ночь уносит вас.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Мне удалось выяснить, что это зверское изнасилование Фонды организовал ее любимый человек. Которого она всем сердцем любила и за которого она мечтала выйти замуж.
Мнннндааа, бывают же на свете такккккие гггггады.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Ладно... в Берлине у меня не очень получается, так что надо дождаться следующего пособия и на эти деньги рвануть поначалу в Кельн. Пацаны говорили, что видели там тех насильников. Я уже ездил по этому поводу в Кельн, но лишь на день. Надо уезжать в Кельн навсегда и уже искать этих падл день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом, тысячелетие за тысячелетием.
Госсссподи, Фонда перерезала себе вены... пожалуй, я никогда не оправлюсь от этого шока.

А если я тех самых насильников не найду, то буду резать на кусочки всех остальных насильников, всех, которых смогу найти.

[Knyaz Rasul Yagudin]

На хате и на зоне очень важно не молчать, как сыч. Меня по пацанству окунули на хату к старшакам (малолетские хаты были все переполнены)... и, вот, пришла тема, что к нам на хату кинули насильника.
Ну и старшаки мне: "Эй, пацан, давай ты первый". На хате очень важно не сидеть, как сыч, уметь подавать реплики. Вот я и кинул реплику: "Ну, ему же надо пасть подготовить, чтобы не кусался".
Это делается так, леди и джентльмены - берешь в левую руку костяшку домино, в правую что-нибудь тяжелое. Приставляешь домино к его зубам одному за другим и тяжелым выбиваешь ему передние зубы... чтобы за член не кусал. Опять моя реплика: "Ну, кто первый?" Братва: "ТО есть как кто, мы отдыхали, а ты работал, давай епи его, суку". Именно так я избавился от девственности: изнасиловав насильника орально и анально.
Мне было в то время пятнадцать лет.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Уже и все официальные службы Берлина знают, что мою Фонду изнасиловали, и что в итоге она наложила на себя руки. И все официальные службы Берлина знают, что я пытаюсь найти и покарать насильников. Когда я прихожу, например, в социал за очередным пособием, там сразу становится тихо... от чего мне абсолютно никакой радости. Найти бы тех гадов - вот это была бы радость.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Я нашел насильников Фонды. Довольно смешным способом - спросил у пацанов, где она ночевала в последние дни жизни... она спала на полу в подъезде, вот туда меня братухи и привели. Я поднялся на ее этаж, и тут выскочил старший по подъезду и вызвал полицию. В полиции я честно изложил насчет зверского изнасилования Фонды... и дальше мне пришла в голову идея: я попросил ментов найти в компе пропавших без вести женщин с именем Фонда. Открыли, стали мотать взад,и уже через несколько портретов я увидел мою Фонду. Дальше включилась элементарная логика - я попросил пробить зрачковый рефлекс Фонды и вычислить ее последние дни через спутник. Вместе со мной, т.к. я был с ней незадолго до ее самоубийства. Дальше я попросил отмотать видеозапись передвижений Фонды начиная с дня нашего знакомства. Цурюк, цурюк, цурюк... аха, вот она, Фонда, полураздетая, зверски изнасилованная, уже с выбитыми зубами вышвыривается ржущими насильниками из подъезда, отчаянно плачет и кричит, бежит по морозу в ночлежку, где наутро мы с ней познакомились.
Дальше для ментов все было просто - взяли адрес того здания, откуда ее вышвырнули, и зрачковые рефлексы насильников. Теперь насильники никуда не денутся. Сам командир уголовного департамента полиции вышел из кабинета, поблагодарил за важную информацию и помощь в расследовании зверского преступления, пожал мне руку и заверил, что насильники будут найдены и очень строго наказаны.
Вот таким странным способом я, исколесивший пол-Германии в поисках насильников Фонды, все-таки их нашел вместе с полицией.
ВСЕ-ТАКИ Я ИХ, ГАДОВ, НАШЕЛ!!!
Кстати, один полицай, когда я уже собирался уходить, пригласил меня на перекур, и там вполголоса сказал, что, когда найдут насильников, он первым делом покажет их точный адрес мне.
Жду с нетерпением.

[Knyaz Rasul Yagudin]

Я вчера подошел к ночлежке, и один прибалтийский чудак вдруг врезал мне в ребро. И сказал, что это мне за то, что я сотрудничаю с ментами. Я ему изложил, что если женщина изнасилована, и особенно если после этого перерезала себе вены, то по понятиям все антиментовские понятия отменяются. Главное, найти насильников и под эту тему можно сотрудничать хоть с ментами, хоть с прокурорами. Ни один вор в законе не откажется помочь ментам найти насильника. Разговор был довольно долгий, он орал "я не только от себя говорю, я говорю от всех", я ему: "слышь, если ты говоришь от всех, пусть они подпишутся сами, а ты за всех не говори". И сзади их смотрящий сказал: "Слышь, Монгол очень правильно сказал - не говори от всех, говори от себя... а теперь пошел нах".
Потом мы с их смотрящим вдвоем курили, и он сказал, что та девочка, которая тонула и которую я спас (она торгует наркотой в шайке на главном вокзале Берлина), меня, пьяного, потихонечку отвела за уголок, сняла с меня штаны и в качестве благодарности изнасиловала. Фуй стоял, как железный. А за ней, я припомнил, стояла целая очередь ее подружек, и все меня изнасиловали. В общем, пустили меня по кругу. Странная благодарность за спасение... но мне понравилось:) Теперь я специально буду зависать на том вокзале - пусть эти девки и дальше пускают меня по кругу.

[Knyaz Rasul Yagudin]

что та девочка, которая тонула и которую я спас (она торгует наркотой в шайке на главном вокзале Берлина), меня, пьяного, потихонечку отвела за уголок, сняла с меня штаны и в качестве благодарности изнасиловала. Фуй стоял, как железный. А за ней, я припомнил, стояла целая очередь ее подружек, и все меня изнасиловали. В общем, пустили меня по кругу. Странная благодарность за спасение... но мне понравилось:) Теперь я специально буду зависать на том вокзале - пусть эти девки и дальше пускают меня по кругу.

Оказывается, она не торгует наркотой. Она работает проституткой на главном вокзале Берлина. Работает только ночью - днем отсыпается-купается. Хотите ее поиметь? Ее цены - от трехсот евро и выше. За час, разумеется. (А вы как думали? Это же самый главный транспортный узел Германии (а значит, и всей Евразии) - через него с поезда на поезд проходят толпы богатеев. Лично для меня цена - ноль. Мне, ее спасителю, и сама она, и все ее подружки проститутки дают бесплатно, когда я предлагаю... но раз уж я на полгода вписался на шконку, по ночам я теперь там отсыпаюсь - по утрам оттуда выгоняют и вновь пускают только на ночь.
Красссивые, блин, со вкусом одетые, превосходный макияж, всегда после душа, всегда благоухают дорогими парфюмами - полная противоположность распространенному мнению о вокзальных проститутках. И все превосходно говорят на целом букете языков - в том числе на русском. И уже почти выучили украинский.